А за что нас любить?
1.
Кто-то из великих (уж не Пикассо ли?) как-то изобразил на холсте распятие с характерной подписью, обращенной к главному Персонажу: "И чего ты добился за эти две тысячи лет?" Вопрос резонный, но прежде чем кивать на руководство, полезно обратиться к себе самому. И в большом, и в малом. А поскольку наша фантастика - явление вовсе не малое, а для очень многих даже смысл жизни, то спросим самих себя: "А чего мы добились?"
2.
Нынешний год, 2002-й от Рождества Христова, - седьмой после начала великого книжного бума 1996-го, фактически возродившего русскоязычную фантастику. Юбилей, хотя некруглый и даже не квадратный. Оно и лучше - к круглым датам положено петь дружную аллилуйю вкупе с осанной, а до этого нашей фантастике еще ой как далеко. Единственный глобальный итог, который можно отнести к позитивным, это то, что наша фантастика и в самом деле возродилась и существует. Ее не убил дефолт, не задушила конкуренция со стороны наших англоязычных коллег, не растоптали кретины-ненавистники. Фантастика живет, авторы пишут, книги издаются и читаются. Порадуемся, а затем смахнем слезу рукавом и взглянем повнимательнее на то, что получилось. Чего мы добились за эти годы?
Прежде всего - авторы. Трудно судить обо всех, кто творит, ибо лишь малая доля из написанного доходит до читателя в виде книг. Но если судить о тех, кто издается, то особого прорыва, даже количественного, не заметно. В год бума, в 1996-м, выпорхнули в свет произведения более чем сотни авторов. Затем - неизбежный отбор, как естественный, так и не очень, и уже через три года число писателей-фантастов уменьшилось до шести десятков с небольшим, так сказать, до двух взводов. За последние полтора года - новый рост. Писателей-фантастов, тех, кто имеет хотя бы одну изданную книгу и продолжает работать, около полутора сотен, то есть усиленная рота. Вроде бы и немало, но вспомним, сколько русскоязычных на планете, и прикинем, хотя бы приблизительно, пресловутый процент на душу населения. Негусто, в общем.
Читатели. Об их точном количестве судить труднее. Будем исходить из тиражей, поскольку, как ни крути, а в условиях рынка именно спрос рождает предложение. Конечно, купленную книгу читает не один человек, к тому же многое расходится в пиратских копиях, но динамика все же очевидна. Тиражи не выросли. Они колеблются (вначале чуть больше, затем меньше, теперь вновь чуть больше), но большая часть издаваемых книг находится по-прежнему на "коммерческой грани" - от 8 до 15 тысяч экземпляров. По сути, мы остаемся литературой для немногих. Ежели красиво выразится, для элиты, а ежели не очень - литературой междусобойчика, тусовки. Даже те, кого издают чудовищным для нынешнего времени тиражом в 50, а то и (о, мечта!) в сто тысяч, выглядят, мягко говоря, бледно по сравнению как с предшественниками застойных лет, так по сравнению со все тем же количеством потенциальных читателей. Фантастику по-прежнему читает даже не меньшинство, а группка, почти что секта.
Журналы. Ничего не изменилось, а если и да, то не в лучшую сторону. У нас по-прежнему один по-настоящему "живой" журнал "Если" и кое-что на периферии с не очень большими шансами на выживание. Зато мы почти потеряли фэнзины, которыми были так богаты 90-е годы. Разговоров о журналах много, но воз и ныне там.
Критика. Увы и увы. Не хочется никого обижать, но она остается непрофессиональной. То, что так сяк еще читалось в любительском фэнзине для своих, в солидном журнале или сборнике выглядит дико. Более того, лучшими критиками (а точнее, лучшими среди худших) остаются те же, что и шесть лет назад. Новых ярких имен нет. Разве что есть еле заметные подвижки в литературоведении и библиографии, но они явно не делают погоды.
Отношение к фантастике. С этим стало хуже, чем прежде. В 90-е была еще жива память о "старой" советской фантастике, фантастике Стругацких и Ефремова, той, что так любила либеральная интеллигенция и побаивалась власть. "Старую" фантастику до сих пор помнят, но эта память существует как бы отдельно от того, что пишется и издается сейчас. Нынешние фантастические произведения для большинства потенциальный читателей прежде всего из числа интеллигенции - это, увы, "масскульт" в глянцевых обложках. Из учителей жизни фантасты низвелись или были низведены до массовиков-затейников в едином строю с детективщиками и авторами женских романов. Оговорюсь - я не осуждаю ни тех, ни других, у них, увы, такие же проблемы, как у фантастов.
В общем, нас не любят. А если и любят, то не очень. Обидно? Да, обидно. Фантастика прочно заперта в литературное гетто на самой периферии Литературы. И выбраться оттуда в ближайшие годы ей явно не суждено. Так и придется, знакомясь, добавлять к фамилии или псевдониму обязательное "фантаст". Писатель-фантаст, критик-фантаст... Каста, иначе не скажешь. Причем отнюдь не брахманы.
Тут объясниться должно.
Говоря о любви и нелюбви, я отнюдь не имею в виду любовь власть предержащих. Избави бог фантастику от такой любви! Пусть иных любят до полного помутнения. Не желаю нашей фантастике и любви того, что в годы давние называли "обществом", а в наши дни "тусовкой". Пусть они лучше Сорокина любят! Я не о них, я о читателях. А вот тут действительно проблема.
Мы теряем читателей. Конечно, общий тираж книг фантастики может и вдохновить (не менее двух миллионов в год, по самым скромным подсчетам), но в реальности читателей значительно меньше. Кто в основном читал и читает фантастику? Как по мне, это образованная молодежь. А вот от нее мы в значительной мере отрезаны - и отсутствием настоящей рекламы и "раскрутки" в прессе и на ТВ, и не очень доброй славой, сложившейся у современной фантастики среди всей той же интеллигенции. Очень часто даже для читающих людей русскоязычная фантастика заканчивается где-то концом 80-х годов. А дальше, условно говоря, после Стругацких - или тишина, или "макулатура в глянцевых обложках". А вот это-то и плохо.
Ну, как вам итог? Не очень, как по мне. Жить, конечно, можно, и печататься можно, и книги читать, но хотелось большего, куда большего. А посему зададим не очень юбилейные, зато вечные вопросы российские вопросы: Кто виноват? И, конечно, что делать? Кто виноват в том, что нас, фантастов не очень любят? Что сделать, дабы полюбили?
Да, не любят. А за что нас любить-то?
3.
О неприятелях внешних, фантастику не любящих и фантастику хулящих, уже говорить приходилось, а значит, и повторяться ни к чему. О всяком мерзком соре, плавающем по морю Фэндома, тоже. Посему не будем кивать на обстоятельства привходящие, а поглядим в саму сердцевину литературы - поглядим на писателей. На нас, фантастов. Писателей любят за книги. Конечно, не только за них, но прежде всего - все-таки за книги. И как у нас с этим делом?
На первый взгляд - очень даже ничего. Даже со съездовской трибуны не стыдно отчитаться. Мол, за прошедшую семилетку, с того самого счастливого года, когда стали печатать, издано шедевров столько-то, очень хороших книг столько-то, просто хороших... И списочек, достаточно длинный. Хорошо? Хорошо, конечно - если воспринимать все в той же съездовской традиции - как план по валу. А вот ежели рассмотреть динамику...
Лицом нашей фантастики, иначе говоря, гвардией к 1996 году были те, кого называли "четвертой волной". Сейчас этот термин многим не нравится, но авторы, вступившие в армию фантастов в конце 80-х - начале 90-х от этого хуже не стали. Почти сразу же, в том же судьбоносном 1996-м, к ним присоединились те, кто только начал пробиваться. Условно говоря, к "старой гвардии" Рыбакова и Лазарчука присоединилась "молодая гвардия" (с издательством не путать!) Олди и Перумова. Лучшие авторы обоих этих волн и держали планку эти годы. Сие общеизвестно. Но прежде чем в очередной раз пропеть хвалу мэтрам, обратим внимание на весьма печальное обстоятельство, заметное уже невооруженным глазом. С каждым годом книг, написанных представителями этих "волн", выходит все меньше и меньше. Возьмите почти любого из этих двух поколений, мысленно отбросьте переиздания и... Что мы видим? Сколько за последние год-два вышло новых книг Столярова? Рыбакова? Вершинина? Логинова? Трускиновской? Список, увы, можно продолжать и продолжать.
В годы давние Максимилиан Робеспьер как-то обмолвился, что молчание гражданина Сиейеса есть общественное бедствие. Перефразируем: молчание наших лучших писателей есть самое настоящее литературное бедствие. И прежде чем, печально вздохнув, мы отправимся дальше путем нашим скорбным, поразмыслим немного на эту тему. Почему молчат те, кто еще совсем недавно так спешил высказаться?
Причины у каждого свои, часто случайные, но стольких случайностей сразу не бывает. А посему поищем все-таки некую закономерность. Как по мне, особо стараться не придется. Почему молчат? Да потому что на данном, конкретном этапе эти авторы уже сказали все, что хотели. Повторюсь: на данном конкретном этапе.
Постараюсь пояснить.
Каждому Дон Кихоту - свои ветряные мельницы. Писавшие еще в годы застоя вольно или невольно своими книгами сражались за само право творить и печататься. Те, кто начал работу на грани между двумя мирами, прошедшую по августу 91-го, тоже вольно или невольно осмысливали случившееся, искали ответы, пытались нащупать какой-то выход. Это было важно, это заставляло просиживать ночи за грохочущей машинкой или коварно мигающей "экстишкой".
Но времена прошли. Ветряные мельницы остались далеко позади или благополучно развалились сами. Прежние проблемы не волнуют уже не только читателей, но и самих писателей. Война закончена, всем спасибо! Спасибо - но что делать? А делать можно лишь одно - осмысливать тот Прекрасный Новый мир, в которым мы оказались. Это нелегко. Это быстро не делается. Отсюда молчание - или попытки резко изменить свое творчество, превратившись, к примеру, из яркого социального автора в какого-нибудь советско-китайского "зайчика" - а то и вовсе клепать космооперы или "Х-файлы". Поэтому не будем никого упрекать за молчание. Заговорят, уверен, обязательно заговорят! Но... Сейчас-то что делать?
На первый взгляд, никакой трагедии нет. Смена поколений - вещь совершенно нормальная и естественная в литературе. Знамя не упадет - подхватят, вновь развернут. Поколения писателей - как зубы акулы, один ряд стирается, но следом уже растет второй, затем третий...
Где же эти "зубы акулы"?
4.
Если взглянуть на имена, появившиеся чуть позже года "великого бума", 1996-го, то мы видим новую "волну", уж не знаю, которую по счету. Это условно говоря, поколение Дивова, Тырина и Белянина, поколения яркое, сразу же вошедшее в "обойму" и пополнившее нашу гвардию. Так чего же волноваться? Где проблема? А проблема в том, что эта "волна" была по сути последней. С тех пор прошло не так уж мало времени - целая пятилетка, количество издаваемых авторов выросло более чем вдвое - и что? Фамилий много, очень много, а вот имен...
Можно возразить, что я слишком многого хочу. Имя не всегда создается первой книгой - и не всегда второй. Но за эти годы многие успели издать не две книги, куда больше, однако новых Лазарчуков, Олди и Дивовых пока что нет. И опять-таки можно возразить, назвав полдюжины "перспективных" авторов. Однако у этих "перспективных" вышло уже по несколько книг. Сколько же можно подавать надежды? Пора эти надежды воплощать в жизнь.
Это уже симптом, даже диагноз. Рискну заметить, что в этом случае многокнижие, струящееся из типографий, даже хуже, чем полный вакуум. Где фантастика? А вот она, фантастика! Много ее, фантастики, и вся она глянцевая-глянцевая, и вся она такая простенькая-простенькая, такая веселенькая-веселенькая!
Происходит страшное. Читателей у фантастики и так не очень много. И вот их, читателей, особенно тех, кто только начинает знакомиться с фантастикой, с самой первой прочитанной страницы, приучают к макулатуре, сажают на иглу сериалов, знакомят с картонными героями и ходульными сюжетами, травят тем, что только очень условно можно назвать "литературным языком". Падает планка, та самая планка, которую еще недавно старались держать повыше. Теперь она уже у самой земли - к вящей радости "тоже фантастов" и "тоже писателей".
На мой взгляд, это и есть главная "внутренняя" причина отторжения современной фантастики - низкий уровень большинства издаваемых ныне книг. Книги хорошие - а они, конечно же, есть, их не меньше, чем прежде - тонут в разлившемся море, а точнее в чавкающем глянцевом болоте.
Значит, виноваты авторы? Да, прежде всего - авторы. Издатели, все это печатающие - только во вторую очередь, ведь они-то книг не пишут. У издателей свои интересы. Приучен читатель к Лазарчуку - ему и напечатают Лазарчука. Приучен к сериалу Васи Пупкина "Звездный кретин" - будет ему "кретин"! Так о каком авторитете современной фантастики можно говорить?
5.
Ответ я уже слышу. Славит, де, он литературу элитарную, презирая книги для народных масс. Легко бороться с пресловутым "масскультом", запершись в башне из слоновой кости, обложенной книгами с восьмитысячными тиражами. Писать надо не для узкого круга, а для народа!
Согласен. Писать надо для народа. Только "глянцевые" авторы ошибаются, ежели себя почитают "масскультом". Никакой они не "масскульт", пусть даже и не надеются. Они такие же "элитарщики", только в глянце.
И вновь будем разбираться. В самом масскульте, то есть массовой культуре, нет ничего плохого. Более того, стремление автора достучаться до как можно большего числа читателей достойно всяческой похвалы. Скажу больше, лучшие произведения мировой литературы были именно "масскультом", то есть писались для широкой публики, а не для узкого круга эстетов с определенной ориентацией. Вспомните поэмы Гомера, записанные (а фактически написанные) в Афинах прежде всего для массового исполнения на праздниках, вспомните самого коммерческого автора всех времен и народов - Вильяма Шекспира, настолько коммерческого, что его произведения до сих пор самые издаваемые в мире. А почитайте письма Пушкина - и там мы видим постоянную заботу о тиражах, продажах и прочем, что выводит из себя всех тех же эстетов и прочих интернет-идиотов. Массовая литература не просто нужна и важна, она есть идеал любого пишущего. Кто откажется от миллионного тиража? Приведите меня к нему, я хочу видеть этого человека!
Все так, но то, что выходит под глянцевыми обложками, это все, что угодно, но не массовая культура. Покажите мне массу, видеть хочу! Основные тиражи всех этих "Космических кретинов" - от восьми до пятнадцати тысяч. Масса? По военным меркам - это тираж дивизионной газеты, той самой "дивизионки", что выходила порой даже не в типографии, а на каком-нибудь гектографе или мимиографе. Да и мэтрам, что по тридцать-пятьдесят тысяч тиражат, тоже ни к чему задираться. Это масштаб корпусной газеты, не более. "Армейского" уровня (семьдесят - сто тысяч) достигли двое-трое, а о масштабах фронтовой прессы вся наша фантастическая тусовка может только мечтать. Так где же массы? Нет никаких масс! Почти все, что мы издаем, это литература чисто элитарная, просто состав, потребности и запросы у наших элит весьма разные. Кому подавай Евгения Лукина и Андрея Лазарчука, а кому и пятнадцатую книгу из сериала о космических кретинах с планеты Ы. Так что не надо кивать на масштабы читающей аудитории. Мы все - все! - пишем для меньшинства, но - по-разному и о разном.
6.
Итак, плохие книги. Не говорю "плохие авторы". Своеобразие ситуации, повторюсь, именно в том, что более половины ныне издающихся вступили в литературу за последние три года. В какой-то мере, это детская болезнь, которая, к сожалению, излишне затянулась. В этом-то и беда. Редко, очень редко первая написанная книга (именно написанная, а не изданная) бывает хорошей. Правильнее всего вообще спрятать ее подальше, как и вторую вместе с третьей, а издавать лишь четвертую. Но что сделано, то сделано, конъюнктура рынка позволяет, книга издана и... И самое время, ежели ты и вправду писатель, задуматься. Задуматься, затылок почесать - и ваять вторую книгу уже по-настоящему. Глядишь, на шестой и писать научишься.
Этого пока нет. Почему? Медвежью услугу новому поколению фантастов оказали, сами того не желая, те, кто десять лет назад боролся за само существование русскоязычной фантастики. Они победили, появилась возможность печататься, открылись книжные серии, выросли новые читатели. Нынешние авторы пришли по сути на готовое. Не надо бороться, не надо доказывать свое право на существование. Конечно, и сейчас требуется и помощь, и везение, и какой-никакой талант, но все же дорога молодежи уже расчищена. Более того, эта дорога снабжена метками и указателями. Можно уже не бороться за само право быть фантастом. Более того, можно не напрягаться, не выдумывать новое: вот вам космический боевик, вот - славянская фэнтези. Можно не изобретать велосипед, а, взяв чужой напрокат, ехать по глубокой колее. Так даже безопаснее, ибо новое - это всегда риск. Вот и едут - чужой колеей на чужом велосипеде. Отсюда и затянувшийся период ученичества. Зачем выдумывать свое, когда можно писать под Лукьяненко, под Олди, под Головачева. Конечно, это второй сорт, но... Но ведь печатают, а от добра добра, как известно, не ищут. В результате же... В результате же:
- Вторичность идей и сюжетов, ежели таковые вообще присутствуют. В лучшем случае берется уже готовая схема (скажем, едет барон, видит - дракон), а остальное - по уже имеющимся лекалам.
- Пугающая небрежность, ежели сильнее не сказать, к языку, образам, речи персонажей, структуре текста, одним словом, литературный дилетантизм в худшем виде.
- Небрежение достоверностью и правдивостью реалий и деталей. Мол, и так съедят.
Для убедительности остановлюсь на последней констатации. С достоверностью вообще беда. Именно тут дилетантизм достигает прямо-таки Эвереста. Скажем, ныне как никогда популярна историческая фантастика. И что же? В одной книге, где действие происходит в XI-XII веках, славным городом Багдадом правит не халиф, а эмир, который лопает помидоры, привезенные из еще не открытой Америки, а его подданные подсчитывают загадочные "таньга", которые в Багдаде хождения не имели. В другой книге небо России терроризирует загадочная эскадрилья СС, в третьей, тоже про мировую войну, в германской армии вовсю функционируют партячейки НСДАП, которых до 1944 года там в помине не было. Интересно, что, по крайней мере в одном случае, автору, было указано на несоответствия, причем еще до выхода книги в свет. И что же? А ничего, автор преспокойно ответствовал, что, во-первых, читатели и так слопают, а во-вторых, он, автор, "так видит". Это, мол, параллельная реальность.
Вы скажете, мелочи? Кому в самом деле интересно, существовали в действительности эскадрильи СС, или их в помине не было? Но ведь лиха беда начало. Сначала этакая "параллельная реальность", затем - параллельный язык, в результате же - параллельная литература, то есть паралитература, та самая, глянцевая. А потенциальный читатель, открыв обложку и прочитав про багдадского эмира, лишь пожмет плечами, плюнет - и утвердится во мнении, что слухи о маразме того, что сейчас называют фантастикой, не так уж далеки от истины.
Это только пример. Желающие могут подойти к книжному лотку, не глядя цапнуть первую же попавшуюся книгу с драконом или звездолетом на обложке и перелистать, дабы убедиться, что подобные "эмиры" гнездятся всюду - и в авторской речи, и в диалогах, и в том, что авторы считают сюжетом.
Как видим, плохие книги рождаются не из-за каких-то глобальных, как когда-то говорили "объективных" факторов. Причина вполне субъективна - невыносимая легкость бытия порождает небрежение, неуважение к читателю и, в конечном итоге, к самой фантастике. По мне, это и есть главная причина. На первый взгляд она может показаться мелкой, какой-то несерьезной, но ведь от копеечной спички Москва сгорела. Самое же обидное, что хорошие книги все равно выходят, они есть, но, повторюсь, они попросту тонут в болоте этой самой "паралитературы". И не говорите, что так было всегда. Всегда, мол, хорошие книги составляли незначительный процент от написанного и изданного. Всегда, да не так. Хороший редактор просто не пропустил бы книгу с любого рода ляпами, а заставил бы автора-торопыгу вернуться к тексту, исправить огрехи, а заодно открыть учебник для седьмого класса и выяснить-таки, кто там правил в славном городе Багдаде? Увы, хорошие редакторы, как и редактура в целом, это уже легенда.
7.
Что же делать? Поскольку данная проблема тревожит многих, мысли появляются разные. Скажем, несколько лет назад один известный писатель предложил гласно отделять "хорошие" книги от "плохих", дабы всем все ясно стало. Как? Да с помощью премии, которую этот писатель сам намеревался вручать. Так сказать, идея непрямой литературной диктатуры. С тех пор премий у нас расплодилось, как тараканов, авторитет их с каждым годом падает (другой, тоже известный писатель, недавно даже отказался ехать для получения "Аэлиты", куда дальше?), а главное, и читателям, и издателям все эти железки, друг другу нами вручаемые, мягко говоря, до фонаря. Это не метод. Еще один писатель, и тоже очень известный, от отчаяния предложил не что иное, как ввести цензуру. Даже комментировать не стану. Не хочется.
А еще? Воззвать к братьям-писателям? Я, мол, глас вопиющего в литературной пустыне. Придите, простелите пути настоящей Литературе, но позорьте нашу фантастику, перечитывайте написанное, правьте текст, проверяйте каждый факт! Поможет ли? Обратиться к критикам, дабы клеймили негодников? Так наши критики недалеко от них ушли, для авторов же мнение критиков - тоже до этого самого фонаря. Воззвать к читателям, дабы ерунду не читали? А как он, читатель, с первого взгляда отличит, где литература, а где халтура?
В общем, не знаю. Сам не знаю, и другие, боюсь, тоже. Никто не знает, а глянцевая река становится все шире, шире, шире... Мчатся имперские звездолеты - салют графоману! Летят драконы - салют графоману! Жуют багдадские эмиры помидоры - салют!..
8.
И последнее. Нашу фантастику регулярно хоронят. Хоронильщики эти хорошо известны - литературные импотенты, не способные выдавить из себя приличной строчки даже с помощью слабительного. Я хоронить фантастику не собираюсь, она, к счастью, жива. Жива, пережила все - и все переживет, в том числе и нынешний "глянцевый" потоп. Но хотелось, чтобы это случилось побыстрее, дабы настали времена, когда никому из нас не было бы стыдно ни за коллег, ни за их книги, ни за саму Фантастику.
Dixi!
Доклад был зачитан 13 сентября 2002 г. (в пятницу) на фестивале "Звездный Мост-2002", на секции творческой мастерской "Второй блин".
Сайт управляется системой
uCoz