Ответы на вопросы, отрывки из интервью

Рассказывать о том, кто ты таков, чего написал да как все это понимать приходится не часто, однако регулярно. За несколько лет накопилось немало интервью и просто ответов на вопросы читателей. Некоторые из них помещены в этой подборке. Андрей Валентинов

1. Среди фантастов подозрительно много историков. Есть этому правдоподобное объяснение?
   
   Среди фантастов историков не так уж и много: Кир Булычев, Вячеслав Рыбаков, Лев Вершинин, кто-то из последней волны -- вот, собственно, и все. То, что некоторые историки пишут фантастику, объясняется, скорее, внутренними предпосылками и побуждениями, а не особенностью самой науки. История строга и не очень жалует фантазию. Далеко не все мои коллеги по университету приветствуют жанр, в котором я работаю. Вот ежели бы я выпускал в год по монографии тиражом в сто экземпляров, тогда бы зауважали. Так что прямой связи истории, как науки, и фантастики не вижу. Иное дело, что история, как мне уже приходилось писать, порой делает такие выверты, перед которыми бледнеет всякая фантастика.
   
   
2. Почему Вы увлеклись именно античностью? Подозреваю, все началось с Плутарха...
   
   В том числе и с Плутарха, точнее с книги "Знаменитые греки", написанной по мотивам его биографий. Но окончательно все определилось на первом курсе истфака ХГУ, когда я взялся писать курсовую по Древнему Риму. Выбор был в какой-то мере случаен, ибо не хотелось писать о современности, цитируя материалы очередного партсъезда. Римская история позволяла этого избегать. А потом увлекся.
   
   
3. Возможен ли в наше время античный герой? И что это за зверь -- на самом деле?
   
   Возможен, но лучше не надо. Хотя бы потому, что все античные "отечества отцы" и прочие трибуны при всех своих добродетелях напрочь были лишены такой категории, как совесть. Это уже с появлением христианства человек стал отвечать перед самим собой. Тогда же отвечали перед родным городом, семьей, страной и богами. Во всех остальных случаях было дозволено все. Поэтому был возможен феномен того же Калигулы или Нерона, которые не были ни садистами, ни безумцами. Они просто ни перед кем ни отвечали (ибо были не только императорами, но и "богами"), а значит, вели себя абсолютно не задумываясь, что хорошо, а что плохо. Так что Ницше со своими "бестиями" вернулся на две тысячи лет назад, в "прекрасное детство человечества" (К. Маркс).
   
   
4. О Вас говорят как о создателе нового жанра -- "криптоистории". Нельзя ли об этом подробнее?
   
   Нового жанра или метода я не создавал и не пытался. Название же для метода, в котором я работаю, придумали Олди, и термин прижился. Что касается криптоисторических произведений, то кто-то недавно определил их суть так: "вот как все было на самом деле, а мы этого не знали". Типичный пример -- "Три мушкетера" Александра Дюма. Криптоистория занимает нишу между историческим романом и "альтернативной историей". Криптоисторик не спорит с "большой историей", но уточняет, КАК все происходило, следуя при этом и фантазии, и логике. Если учесть, что в истории полным полно "белых пятен" и "черных дыр", то разгуляться есть где. Среди нынешних фантастов-криптоисториков следует назвать Василия Звягинцева и, конечно, Андрея Лазарчука и Михаила Успенского.
   
   
5. Археология -- Ваше хобби? Где копали, что нашли интересного?
   
   Археология для меня не хобби, а работа. Я копал больше двадцати лет главным образом в экспедициях Харьковского университета. Несколько лет был заместителем начальника экспедиции, это вроде старпома на корабле. Копал памятники хазарского каганата, скифские курганы, генуэзский замок, но более всего -- Херсонес Таврический. За эти годы мы нашли пуды всякого интересного, но более всего я горжусь тем, что исследовал два уникальных херсонесских памятника -- Казарму и Подземный храм. Кое-что виденное так и просилось на страницы книги. Просилось -- и допросилось. К концу года должен выйти роман "Созвездье Пса", где описаны некоторые вполне фантастические впечатление от раскопок.
   
   
6. "Если не сведут с ума римляне и греки, написавшие тома для библиотеки"... О греках-то мы кое-что знаем. А вот славянская древность -- почти сплошной миф. Даже хронология сдвинута -- средневековую Русь называем "Древней"...
   
   Славянская древность вовсе не миф, о ней известно немало. Другое дело, для уяснения истины следует читать историков, а не дилетантов. Название же "Древняя Русь" (вошло в науку в XVIII веке) давно устарело, однако им пользовались в СССР, дабы лишний раз не уточнять, что Русь-то была Киевской. Сейчас в украинской историографии пользуются термином "Украинская средневековая держава".
   
   
7. Кстати, о хронологии. Ваше мнение о гипотезах Фоменко?
   
   Если коротко: смесь горячечного бреда и корыстного обмана. А подробнее лучше почитать сборник "Антифоменко", изданный Российской Академией наук.
   
   
8. Вы на РОСКОНе говорили о "Вселенной Фэндом". Модель для ее описания выбрали гелиоцентрическую: "Солнце" -- читатели, вокруг вращаются по своим орбитам "планеты" -- писатели, издатели, критики, журналы, конвенты... Все вроде бы хорошо. Но только "Солнце" сжимается, грозя превращением в карликовую звезду. Сегодня фантастику читают сотни тысяч, а 20 лет назад читали миллионы, это Вы сами отметили. Что делать и, спросим, как водится, кто виноват?
   
   Рим пал, вандалы оборвали золоченную черепицу с храмов, Овидия мало читают... Пока рушилась страна, людей отучили от чтения и, шире, от культуры. Идет этакий процесс децивилизации. Причем виновны главным образом мы сами, а не янки с их глобализмом и компьютерными играми. Исправить это очень трудно, ибо в школах полузнайки-учителя воспитывают незнаек-учеников. Что делать? Писатели делают все возможное, но многое зависит от издательств, которым надо "раскручивать продукцию". Увы, в Прекрасном Новом мире книга окончательно стала товаром -- строго по Карлу Марксу. Впрочем, кто хочет читать -- тот читает, Фантастика -- третий по издаваемости жанр, что не так уж безнадежно.
   
   
9. Вы в своей автобиографии на официальной интернет-странице признаетесь в нелюбви к буржуям, большевикам и русским шовинистам. А, к примеру, к французским шовинистам как относитесь?
   
   Косвенно, ибо во Франции не бывал. Прочитал книгу Жерара де Пюмежа "Шовен, солдат-землепашец". Подозреваю, что у себя на исторической родине шовинизм столь же гадок.
   
   
10. Виртуальную составляющую "Вселенной Фэндом" -- ФИДО, Интернет -- Вы как-то назвали "мягким подбрюшьем", то есть, самым уязвимым местом фэндома. Почему?
    
    Это действительно так. Именно в виртуальной части Фэндома возникает львиная (или, скорее, шакалья) доля всех конфликтов. Причины этого очевидны. "Невыносимая легкость" общения через Сеть создает у некоторых индивидуумов (не писателей, не критиков и даже не истинных фэнов) иллюзию столь же невыносимой легкости личного участия в литературном процессе -- в качестве крыловской Моськи. Слону Литературы до этих индивидуумов дела нет, но возникающие ссоры, склоки, разборки Фэндом не украшают.
    
    
11. Кроме фантастов и античных авторов, кого читаете?
    
    Фантастов читаю мало, только книги друзей и то, что хочется отрецензировать. Античных авторов не читаю, ибо уже всех прочитал. Обычное чтение -- исторические исследования и мемуары, любимая тема -- Гражданская война.
    
    
12. Фантасты -- дружный народ? Вот у детективщиков нет, кажется, своих конвентов, по крайней мере, в таком количестве?
    
    Фантасты -- очень дружный народ. Сказались десятилетия пребывания в литературном гетто. На жестокость гонителей гонимые отвечают сплоченностью. Сейчас в эпоху спирто-букеров эта сплоченность нужна, как и прежде. А конвенты -- нормальная форма общения. Иное дело, для некоторых эстетов господа писатели ведут себя на конвентах слишком шумно. Подобным эстетам рекомендую найти более подходящую компанию.
    
    
13. Реально ли создание некоего "профсоюза", если угодно, гильдии писателей-фантастов -- скажем, для защиты общих интересов?
    
    Вполне реально. Увы, реально и то, что вскоре оный "профсоюз" расколется, начнется смута, ругань, дележ. А те, кто не вошел, создадут свой союз, который тоже начнет раскалываться. Пусть уж все будет как есть!
    
    
14. Ваш прогноз: вернет ли себе отечественная фантастика многомиллионную аудиторию?
    
    Если и да, то очень не скоро. Да и не надо нам пока столько. Если тиражи увеличатся хотя бы в два раза, это уже будет крупный успех и задел на весь следующий век. А пока приятно сознавать себя частью элитарнейшей из литератур -- назло надменному эстету!
    
    
15. Что мы знаем об истории славянства до крещения Руси? Каковы исторические источники?
    
    Источников достаточно, и, следовательно, знаем мы немало. Иное дело, хотелось бы знать больше. К основным источникам можно отнести:
    
    - Археологические.
    - Лингвистические и фольклорные.
    - Свидетельства соседей, ближних и дальних.
    - Письменные свидетельства, исходящие из самой Руси. Последних, к сожалению, мало.
    
    Кроме того, понятие "крещение Руси" мягко говоря устарело. Ведь Византия считала Русь христианской страной еще со второй половины 9 века, то есть с крещения Аскольда. "Владимиров миф" создан позже в очевидных конъюнктурных целях, ведь Аскольд не был Рюриковичем.
    
    
16. Велесова книга -- позднейшая подделка или?..
    
    Точно этого никто не знает (требуются дополнительные исследования, причем очень серьезные), ежели не считать догматиков с их "не может быть". Мне кажется, что Велесова книга -- не подделка, но и не очень древний источник. Такое впечатление, что она создавалась чуть ли не одновременно с "Повестью временных лет", но с иных, языческих позиций. Отсюда -- обилие фантазий, субъективизм и прочее, вызывающее ныне сомнения.
    
    
17. История Эллады и история Киевской Руси. Вы, как историк, видите какие-то общие закономерности?
    
    Только самые общие, существующие во всех цивилизациях. В остальном совершенно не похожие общества -- с точки зрения геополитики, темпов развития, влияния на соседей, особенностей экономики, открытости и всего прочего.
    
    
18. Украинцы и русские. Кто "старший" брат, кто "младший"? Может ли историческое знание утишить эмоции в этом вопросе?
    
    Сейчас уже очевидно, что обе нации (этноса) формировались практически одновременно. Скажем, признаки украинского этноса (язык, к примеру) появились чуть раньше, чем аналогичные у русских, но в пределах одного столетия (12 век). А вот формирования так называемой современной нации у русских началось раньше, но опять-таки в разницей в полстолетия. Так первые литературные произведения на современном русском языке появились в 30-е годы 18 века (Тредиаковский), а на украинском -- в 90-е (Котляревский). Велика ли разница?
    
    
19. Правильно ли у нас учат истории в школе?
    
    За все школы сказать не могу, но по моим студентам вижу, что их учили очень плохо, а значит -- неправильно.
    
    

1. Основное место моей работы -- История.
   
   Ежели считать по чистому времени, то более всего сижу у компьютера -- пишу, посему эта работа сейчас главная. Однако же в свободные часы иногда захожу в Харьковский Национальный университет, где меня считают доцентом, преподающим на кафедре украиноведения. В прежние годы меня порою видели в археологических экспедициях, прежде всего в Херсонесе Таврическом. Может, и еще увидят.
   
   
2. Сочинять любил всегда. Вначале -- без бумаги, по примеру акынов. В пионерских лагерях моим фирменным рассказом была сага про Белую Руку -- научная фантастика пополам с хоррором. В четвертом классе прославился стихотворением, обличающим учительницу пения. Где-то через год написал целый цикл песен про пиратов и полярников. Первый опыт художественной прозы состоялся в классе восьмом, когда довелось прочитать цикл баллад про Робин Гуда и "Повелителя мух" Голдинга. Соответственно появились две повестушки, так сказать, по мотивам. Очень кровавые!
   
   Первый большой роман, посвященный херсонесской экспедиции ("Полуостров"), сочинил в 1990 году.
   
   
3. Печататься в прежние годы не только не мог -- не собирался из принципа. Хватало того, что публиковал в научном плане. Впервые толкать под локоть стали в году 1994-м, когда уже были написаны первые книги цикла "Око Силы". В 1995 году благодаря усилиям моих харьковских и днепропетровских друзей был опубликован роман "Преступившие". А через год меня буквально вынесло "в люди" великим книжным взрывом 1996 года. Посему остается гадать, кто поспобствовал: остервенение народа, Барклай, зима -- иль русский Бог?
   
   
4. Издано, ежели говорить о художественных произведениях (научные -- отдельный разговор), немало всякого. В том числе три десятка авторских книг (пять из них -- в соавторстве), десяток рассказов, несколько статей и полдюжины предисловий вкупе с послесловиями. Рекордсмен -- жуткая повесть про чудовищного монстра -- комиссара полиции Фердинанда Фухе "Золотая богиня" -- напечатана трижды и еще раз шесть на текстовых CD. В основном печатаюсь в братской России, но два романа и еще кое-что поменьше издано в Украине. Мечта -- постоянно печататься в родном Харькове.
   
   
5. К критике литературной отношусь весьма положительно, к тусовочно-фидошной -- с некоторым омерзением и гадливостью. Первую стараюсь читать почаще, дабы набраться ума-разума, вторую -- пореже, причем всегда жалею потерянного времени. Положение спасают несколько уцелевших журналов и неплохие фэнзины. Иногда и сам в них печатаюсь.
   
   
6. О том, принадлежу ли я к "высокой" ("Большой") Литературе никогда не задумывался -- и задумываться не буду. Пусть этим занимаются другие, ежели им очень захочется. Наше дело -- мечтать и выдумывать, а уж потом можно "стать достояньем доцента и критиков новых плодить".
   
   Тем более, когда говорят "Литература", всегда вспоминаю Фадеева и Тычину. К подобным господам-товарищам не желаю иметь ни малейшего отношения.
   
   
7. Написанное не считаю "продуктом". По поводу "продукта" -- это к Карлу Марксу (первая глава "Капитала"). Все написанное и пока не написанное -- часть меня самого, посему и отношусь как к самому себе. Ведь человек, причем любой человек -- это больше чем скелет, обтянутый кожей или "душонка, обремененная трупом".
   
   
8. Чувства юмора у меня нет. К пародиям же на себя отношусь очень хорошо, всегда их читаю и радуюсь. Люблю и сам писать. Образцом для меня служит творчество забытого ныне Александра Архангельского.
   
   
9. Издан сборник моих стихов "Ловля ветра" (Харьков, 1998). Сейчас он переиздан в составе сборника "Флегетон".
   
   
10. В "союзах" (кроме СССР) не состоял и не собираюсь. Не вижу повода, зато вижу, кто там "состоит". За редким исключением -- лица нетрадиционной литературной ориентации. С редкими исключениями общаюсь и вне всяких союзов.
    
    
11. Если сравнивать фантастику и "эстетскую" литературу, то писатели-фантасты мне более милы, чем лица, пишущие роман без единой запятой или сонет без буквы "о". Недавно в газете "Известия" поэт К., прославившийся в свое время матерными частушками, заявил, что он не принадлежит к "жанровой" литературе, ибо для него, матерщинника, главное "искусство слова". На этом фоне предпочитаю быть писателем-фантастом.
    
    К писательской саморекламе отношение вполне терпимое.
    
    На конвенты езжу регулярно, хотя и не на все. Главная цель -- общение с хорошими людьми.
    
    
12. К политике и политикам никакого отношения не имею. Немного знаком с Ельциным и Горбачевым, о чем лет через пятьдесят сочиню мемуар.
    
    
13. Мнением учителей о своей персоне никогда не интересовался. Поведения в школе я был примерного, вопрос лишь в том, для кого могу являться примером?
    
    
14. В юности увлекался велоспортом и лыжами, позже -- горным туризмом.
    
    
15. Любимый отдых -- работа с киркой в руке в археологической экспедиции.
    
    
16. Музыку люблю всякую, кроме современной эстрады, каковая музыкой, впрочем, не является. Сейчас слушаю испанскую гитару.
    
    
17. Пою (любимая песня -- "Вот мчится тройка почтовая"), танцую старые добрые танцы 70-х годов. Когда-то играл на фортепьяно. Рисую, но плохо, люблю рисовать крокодилов.
    
    
18. Раньше любил готовить, сейчас разлюбил.
    
    
19. Женат.
    
    
20. Жизнью (тьфу-тьфу!) доволен. Если и хотел бы что-нибудь изменить, то разве что харьковские климат и географию, например подвести к Харькову Черное море.
    
    
21. Домашним хозяйством предпочитаю заниматься, когда приходит вдохновение. Вдохновение приходит редко.
    
    
22. В основном пью растворимый кофе.
    
    
23. Воспитываю наглого, но очень благородного и красивого голландского кролика по имени Лайон. А он, в свою очередь, воспитывает меня. Поглядим, кто кого.
    
    
24. Деньгами не сорю, предпочитаю их тратить. Самая неразумная трата за последний год -- свежемороженый омар. Но вкусный же был, зараза!
    
    
25. С детства увлекаюсь кактусами, щедро раздаю кактусовых "деток" друзьям и коллегам. Когда кактус цветет -- очень радуюсь.
    
    
26. Отношения со студентами -- ровные, исключительно служебные. Когда подходят за автографами -- не прогоняю, но и не поощряю.
    
    
27. Езжу сейчас очень мало. У Сократа когда-то спросили, отчего он так редко покидает Афины. Сократ ответил, что интересные люди есть и в Афинах. Дальнее зарубежье не посещал и не собираюсь, ибо не вижу смысла. Знакомых мне интересных людей там нет, а глядеть на камни -- идолопоклонство.
    
    
28. Верую согласно с Никейским Символом Веры.
    
    
29. Никаких особых надежд, впрочем, как и тревог, по поводу следующего тысячелетия не имею. Сущность людей мало изменилась за последние пятьдесят веков, не изменится и дальше. Хочу, правда, дожить до высадки на Марс -- из принципа.
    
    
30. Лучший приз для меня -- похвала друзей. Что касаемо призов железных, керамических и каменных, то самое время вспомнить о несотворении кумиров. Царь Валтасар тоже поклонялся идолам из различных доступных материалов. И чем все кончилось?
    
    Но ежели уж очень захочется какой-нибудь награды -- закажу у ювелира нечто такое, что царь Иван Васильич от ужаса во гробе содрогнется. И пусть все завидуют!
    
    
31. Френч для меня (в историческом аспекте) -- символ эстетического протеста свободной личности против мерзости Большевизии в годы Смуты. Недаром френчи носили практически все противники комиссаров, а те предпочитали куртки черной (так называемой "чертовой") кожи. Очень наглядно!
    
    
32. Прежде в театры ходил часто, теперь почти не хожу. В свое время работал на театральном отделении Харьковского института искусств, так что нагляделся этой кухни изнутри. Последний спектакль, который я с удовольствием посетил -- "Цезарь и Клеопатра" Шоу в постановке Олега Ладыженского.
    
    
33. Предпочитаю спортивные лыжи марки "Стрела" черного цвета. Если другого -- можно покрасить.
    
    
34. Единственный талисман при работе над новой книгой -- не меняю игру на компьютере и слушаю одну и ту же кассету. А целом колдовством и язычеством не увлекаюсь.
    
    

Эпопея писалась три года. Тут сошлись две линии. Первая: меня, как и многих, шокировали события начала девяностых годов. У меня был свой прогноз развития событий, но я и не предполагал, что все случится так быстро и грубо. Нас в очередной раз обманули: мы видели не то, что происходило в действительности. Вторая: у меня лежало довольно много заготовок, которые могли стать самостоятельными произведениями. Но так вышло, что они удачно нанизались на общий стержень.


1. И каков был ваш прогноз, если не секрет?
   
   В ноябре восемьдесят девятого я встречался с Борисом Ельциным -- был у меня в биографии такой эпизод. Что показалось тогда удивительным: Борис Николаевич не видел ситуацию дальше одного хода. Он тогда говорил еще о преобразовании в партии -- хотя мне и тем, кто его слушал, было уже совершенно ясно, что эта глава кончается. Все-таки мне представлялось, что будет какой-то переходный период, лет пятнадцать-двадцать. Но все произошло обвально и, повторяю, настолько грубо, что швы видны. Не было переворота со стороны ГКЧП, была превосходно спланированная акция Ельцина. В очередной раз вышел факир и оказался в белом фраке, а мы, соответственно, кое в чем другом.
   
   
2. Вы утверждаете, что вся история России ХХ века состоит из обманов?
   
   Точнее, это наша легенда, прочно утвердившаяся в общественном сознании. Та история, которую мы учили в школе, состоит из абсолютно выдуманных эпизодов. Щорс никогда не был большевиком. Зою Космодемьянскую на самом деле звали по-другому. "Молодая гвардия" не была подпольной комсомольской организацией. Чапаев не тонул в реке Урал.
   
   
3. То есть как?
   
   Чапаев был смертельно ранен, и, конечно, никто его, командира, или, как тогда говорили, начальника дивизии, не бросал. Его охрана, состоявшая в основном из венгров, переправила его на каком-то куске плетня на другой берег реки Урал. Там он умер от ран. Дивизия ушла дальше, ее могилы никому из местных были не интересны. Когда в двадцатые годы хотели Чапаева перезахоронить, оказалось, что могилу смыли воды Урала.
   
   
4. То есть Чапаев утонул, но не живой, а мертвый?
   
   Получается, так. Другой классический случай связан с Сергеем Лазо. Он был уничтожен по приказу Дальневосточного краевого комитета партии и лично товарища Краснощекова. Его действительно сожгли в паровозной топке, чтобы не осталось никаких следов. Но информация просочилась, пришлось кивнуть на японцев. Японцы обиделись и тут же представили документы, что Сергей Лазо, сдавший Владивосток и сам сдавшийся в плен по приказу того же Краснощекова, был передан Красной Армии. Тогда пришлось все свалить на семеновцев: поскольку Семенов был к тому времени повешен, оправдаться он не смог. Короче говоря, наша история стала игрушкой пропаганды. Представление о гражданской войне как о противостоянии белых и красных, мягко говоря, очень узко. Кто такие белые? По совдеповской пропаганде -- помещики и капиталисты. В начале восьмидесятых годов известный советский историк Кавтарадзе решил посчитать, сколько помещиков и капиталистов участвовало в знаменитом Ледяном походе. Оказалось: капиталистов не было вовсе, помещиков -- двое. В основном это были рабочие и крестьяне, только в солдатских шинелях. Если придерживаться даже известных историкам фактов, основные линии гражданской войны выглядели совсем иначе, чем мы привыкли думать. Это была война всех против всех, с временными союзами, с разрывами этих союзов. Страшненькое дело. А если копнуть поглубже, вытащить на свет то, что от историков утаили, -- такое откроется...
   
   
5. А были в реальной истории эпизоды, которые могли бы подкрепить ваши фантастические версии?
   
   Конечно. Я считаю, что космические полеты могли начаться гораздо раньше. В начале века они были вполне обоснованы теоретически, не хватало технологий. Российское ракетостроение знало любопытные периоды подъема и спада. В России, как и в Европе, боевыми ракетами начали заниматься с восемнадцатого века. Они были небольшие и применялись в ближнем бою. Ракеты совершенствовались и в девятнадцатом веке стали крупными, довольно опасными. После того, как они показали свою эффективность во время Крымской войны, у нас была создана специальная лаборатория, центр, где работали талантливые ученые -- военные, естественно. И внезапно в середине семидесятых годов программа была полностью свернута. Официальная версия этого -- ракеты по сравнению с артиллерией, которая тоже развивалась, обладали низкой точностью попадания. Но можно себе представить, что исследования были засекречены просто потому, что ракеты стали уже чем-то совершенно иным. Из этого вполне могло развиться то, что у меня описано как Российская Междупланетная Программа.
   
   
6. Вас, вероятно, довольно часто обвиняли в неточностях и натяжках?
   
   Да, естественно. Обсуждали, например, может ли масло гореть розовым огнем. Или сомневались, что в начале века можно было построить такую большую ракету, как "Владимир Мономах". Ловили на топографических неточностях. Например, когда отряд моего любимого героя Степана Косухина высаживается на иркутском вокзале и движется к центру города, он почему-то не переходит Ангару, хотя должен. Что ж, в следующем издании постараюсь уточнить. Я не бывал в Сибири, не бывал раньше на Урале, который показываю в восьмой книге эпопеи. В предисловии я указываю, что топография городов и местностей целиком мною выдумана. А вообще-то я работал, как всякий нормальный историк. В мемуарах отыскивал названия улиц, что где находилось. Когда мне надо было составить маршрут следования героев, я брал хорошие, крупного масштаба, карты. Что касается описаний природы, то я обращался к Большой Советской Энциклопедии, находил соответствующую область и выяснял, пихта там растет или, к примеру, кедр.
   
   
7. Что вы читали, когда работали над "Оком Силы"?
   
   Когда писал первую часть трилогии, посвященную гражданской войне, прорабатывал мемуары. Помогла книга Кларова "Допрос в Иркутске", мемуары Слащева относительно Крыма. Как ни странно, очень помог небольшой рассказ харьковского писателя Федора Чешко, он принципиально "о другом", но мелодия его как-то "зазвучала". Когда писал вторую часть -- про тридцатые годы, был увлечен Юрием Домбровским, даже хотел стилизовать эти книги под Домбровского.
   
   
8. У ваших главных героев есть прототипы?
   
   Характеры я списывал со своих знакомых, хотя не всегда отдавал себе в этом отчет. Что касается Степана Косухина -- это реальное историческое лицо, участник иркутских событий. Правда, дальнейшая его жизнь сложилась по-другому. Он сопровождал "золотой эшелон" в Москву, потом его, поскольку он был болен туберкулезом, отправили служить на Северный Кавказ, в тепло. Но он все равно умер от туберкулеза. Многие белые офицеры у меня носят реальные исторические фамилии. Ростислава Арцеулова как героя я полностью выдумал. Был и реальный Арцеулов -- внук Айвазовского, красный летчик. Его я упоминаю как однофамильца моего героя. Вообще, фамилия славная, известная. Я специально подбирал для "белого" героя такую не совсем русскую, сложную фамилию, а для "красного" -- совсем простую, чтобы получился фонетический контраст.
   
   
9. Расскажите немного о своей творческой лаборатории.
   
   Каждая вещь обдумывается очень долго, по два, по три года. Количество переходит в качество, когда я начинаю слышать свой текст. Я его все время проговариваю, это продолжается примерно месяц. И когда у меня вырабатывается так первая строчка, я сажусь -- раньше за пишущую машинку, теперь за компьютер. Каждый роман пишу примерно сорок дней. Моя ежедневная норма -- шесть "вордовских" страниц. Что бы не случилось днем -- устал, выпил -- все равно, посплю немного и сажусь работать. Пишу легко. Иногда кажется, что в год мог бы написать гораздо больше. Но зачем?
   
   
10. А у вас не бывает желания писать "реальную историю"?
    
    Я это и делаю, печатаюсь под фамилией Шмалько. Несколько лет назад у меня возникла завиральная идея обосновать новую науку, вернее, новую отрасль исторической науки, называемую историософией. Этому были посвящены мои работы, в том числе большая монография по истории Украины, так сказать, от Адама до V века. Но монография до сих пор не опубликована по причине отсутствия на это средств. Вообще, историософия -- термин старый, еще XIX века, когда-то очень популярный. Сейчас у нас идет большая спекуляция, под историософией понимается смесь совдеповского "научного коммунизма" с историографией. На самом деле это не так. Грубо говоря, исторический труд состоит из двух этапов: анализа и синтеза. Сперва историк анализирует источники, затем строит аналитическую конструкцию. При советской власти вторая часть отбрасывалась, поскольку вывод был заранее известен из трудов классиков марксизма. Честные историки были вынуждены следовать старому доброму позитиву: факты и только факты, а выводы читатели пусть делают сами. Историософия же предполагает синтез как обязательный элемент: не только, что было, но и почему было и могло ли быть по-другому.
    
    
11. Будет ли четвертая трилогия "Ока Силы"?
    
    Точно не знаю. Может быть, но в любом случае не сейчас. По моей задумке, эта эпопея должна заканчиваться концом света.
    
    
12. Полагаете, он произойдет?
    
    Да, где-нибудь через несколько лет. Тогда я его опишу, дам свою версию. Ведь конец света -- не обязательно гибель человечества. Сейчас многие его предсказывают: конец эпохи Водолея, новое крещение, и так далее. Я думаю, это может быть просто концом привычного.
    
    
13. Про вас говорят, будто вы человек верующий. Но, по разговору и по творчеству, вы не производите впечатление человека, способного принять догматы церкви целиком. Вы православный?
    
    Пожалуй, да. Разум не есть высшая форма познания мира. Господь для того и творит чудеса, чтобы показать таким, как я, где находится истина. Всем хорошо католичество. Но на Пасху в храме Гроба Господня прямо от каменной стены возжигается огонь, и сделать это может только православный священник. Никаких сомнений нет: свеча возгорается от камня белым холодным пламенем, которое только через несколько минут становится настоящим. Это знак о том, какая Церковь ближе к Богу.
    
    
14. В эпопее "Око Силы" действуют некие иррациональные сущности. Вы их числите по ведомству Сатаны?
    
    Классический, прости Господи, сатана тут не при чем. И речь идет не о марсианах. У меня действуют силы разумные, но нечеловеческие. Как ученый я допускаю участие их в истории, хотя в обозримом прошлом не вижу реальных следов. Но почему не предположить существование в очень далеком прошлом иных, нечеловеческих цивилизаций? Это вполне возможно, в том же Коране об этом подробно рассказывается. Что получилось реально в семнадцатом году? Несколько десятков озверевших от теории интеллигентов взялись спасать человечество. Я просто решил, что эти интеллигенты могут быть и нечеловеческого происхождения. Принципиальной разницы в ситуации я не вижу.
    
    

1. Диомед -- истинный рыцарь, этакий ахейский Ланцелот, Одиссей, напротив, хитрец и пройдоха. Ввиду этого мне пришлось наделять моего героя дополнительными грехами и слабостями, чтобы не впасть и идеализацию.
   
   
2. Диомеду изменила его жена и захватила Аргос. Он, имея войско, отдал венец и уехал -- вероятно, все же не из трусости. Как поступил Одиссей с женихами, никого не убившими и его царство не захватившими, известно.
   
   
3. И Одиссей, и Диомед не хотели войны. Но именно Одиссей, будучи принужденным воевать, стал главным агитатором похода на Трою. В романах этот сюжет усугубляется: под Троей готовится Гекатомба, убийство последних героев. Как должен относиться с этому (а заодно, к Одиссею-агитатору), Диомед, у которого таким же образом уже убили отца?
   
   
4. На фронте под Троей каждый ведет себя по-своему. Гомер недаром вводит эпизод братания Диомеда с Главком. Диомед не кровожаден. А достаточно вспомнить античные трагедии о взятии Трои (хоть бы "Троянки" Сенеки), то как там ведет себя Одиссей, когда хочет заставить Гекубу выдать на смерть Астианакса, сына Гектора? В романах все это смягчено и объяснено, но нельзя же полностью игнорировать традицию!
   
   

1. Харьковская школа фантастики существует, как в творческом смысле, так и в организационном. Доказательством последнего является постоянная книжная экспансия харьковских фантастов, прежде всего работающих в рамках мастерской "Второй Блин" -- а также сам факт проведения фестиваля "Звездный мост". В творческом смысле харьковчан объединяет стремление писать не "тексты", а литературу, а также углубленный интерес к морально-нравственным проблемам.
   
   
2. Любое общение с коллегами воздействует на творчество. С писателями-земляками общаешься чаще, поэтому воздействие сильнее. Заметнее всего взаимовлияние чувствуется среди тех, кто работает в рамках творческой мастерской "Второй Блин".
   
   
3. Русскоязычный писатель в Украине, ежели он издается в России, чувствует себя очень хорошо. Проблема не в языке, а в законодательстве, ибо в нашей стране отсутствуют льготы для книгоиздания, аналогичные существующим в России. Посему плохо чувствуют себя украиноязычные писатели, которым печататься негде. В последний год наметились сдвиги, в том числе возможно принятие соответствующего закона. Остается надеяться, что это случится скоро, и это даст возможность печататься у себя дома -- в том числе и на украинском языке.
   
   
4. Появление крупных издательств в Харькове и в Украине в целом возможно и необходимо. Все предпосылки для этого имеются (толковые издатели, авторы, сеть распространения, читатели). Конечно, книжный рынок уже поделен между российскими издательствами, но в случае либерализации нашего украинского законодательства за несколько лет могут произойти немалые перемены. Пока же у нас безраздельно царит российская книга.
   
   
5. Проведения фестиваля фантастики в Харькове -- моя давняя мечта. Цель таких встреч очевидна: возможность общения с коллегами и читателями, а также пропаганда фантастики. Подобные фестивали совершенно необходимы еще и потому, что старая традиция отнесения фантастики к "низкому" жанру отсекает писателей-фантастов от СМИ, а стало быть уменьшает круг наших потенциальных друзей.
   
   

1. Последователем Стругацких считать себя никак не могу, хотя бы оттого, что из принципа не читаю их с 1975 года. Зарок! И едва ли то, что я пишу, можно даже с натяжкой назвать "боевой фантастикой". Сам для себя написанное называю "исторической фантазией", а в народе сейчас популярен (с легкой руки Г.Л.Олди) термин "криптоистория".
   
   
2. Я действительно сторонник независимой Украины, однако мои политические взгляды никак не отражается в моих книгах. В цикле "Ория" я первым делом разделался именно с националистами украинскими (книга "Если смерть проснется"), чем вызвал с их стороны немало упреков. А чем, извините, националисты русские хуже? Ежели их не упомяну, дискриминация выйдет. Обещаю в ближайшее время заняться националистами американскими и занзибарскими.
   
   А ссорить наши народы... Конечно, война проиграна, оттого, что в кузнице не было гвоздя, но, ей-Богу, мои книги таким гвоздем не станут.
   
   
3. "Волотичи" из цикла "Ория" -- действительно от слова "великаны". Тут я ничего не выдумал, ибо слово "поляне", судя по всему, происходит вовсе не от "поля", а от однокоренного с "исполины". А по поводу умытости и побритости советую почитать две первые части "Ории", где волотичи ведут себя хуже чеченов, причем именно их, волотичей, воспринимают, как немытых дикарей. Ведь тут оценка не моя, а героя. Разницу видеть надо!
   
   
4. Братья Панды-Пандавы у меня в "Ории" пребывают в хорошей индоевропейской компании, ибо арийские корни праукраинцев не я выдумал. Ведь слово "рахман" (ничего не напоминает?) и в самом деле украинское, равно как имена богов, мифы и многое другое. Даже название "Киев" происходит, по общему мнению, от титула "Кый"-"Кей".
   
   Да за что братьям Пандам такая немилость?
   
   
5. По поводу же гонораров за соавторские произведения, так и хочется сказать "Ха-ха-ха", ибо ежели пишешь вдвоем, то получаешь половину, впятером -- пятую часть (ежели вспомнить роман "Рубеж"). Писать одному -- "доходней оно и прелестней" (В. Маяковский). Но объясняться на тему "пишу, потому что не могу не писать" не хочется. Могу лишь процитировать моего любимого О. Генри: "Мы писали кровью сердца, а нам толковали что-то о больной печени".
   
   Так что не стоит о больной печени!
   
   

1. Недавно читал я отзывы на одну свою рецензию. Самый поразительный: "Пусть Шмалько не судит, ибо сам не судим будет". Потрясающая позиция! Значит, человек не имеет права высказывать СВОЕ мнение? Ну, знаете!
   
   Посему свое мнение высказывал и высказывать буду, ежели, конечно, я в нем уверен. А в том, что написано в предисловии к роману "Нам здесь жить", я уверен вполне. Посему и написал. А не то мы скатимся к памятной эпохе, когда действовало утешительное правило: "Там где нет свободы слова, там свобода слуха есть" (Е. Евтушенко). Тем более, я свое мнение высказываю, но НЕ НАВЯЗЫВАЮ и не зову за собой в светлый путь через болото. Я не вождь, я писатель.
   
   
2. Я давно уже знаю, что не разбираюсь в истории мира Древнего, мира Среднего, равно как в Новой и Новейшей. Мне сие объясняли неоднократно. На этот раз довелось узнать, что я заодно не разбираюсь в истории шпионажа.
   
   "Правило Ноль" (выражение, употребленное в романе "Нам здесь жить") -- не моя выдумка. Это из "сленга" английских разведчиков. "Пятый" (резидент) пытается предупредить мою героиню, а вот она, увы, не столь образована. Могу также напомнить вошедшие в историю фразочки типа "Над всей Испанией безоблачное небо" или "Тигр! Тигр! Тигр!". Послушал американский радист ранним утром 6 декабря 1941 года про тигра -- и подумал: "Совсем джапы косоглазые в детство впали! Какие, понимаешь, тигры в Перл-Харборе?"
   
   
3. Страшного "железнодорожника" из того же романа "Нам здесь жить" можно было называть не Лукьяненко, а, скажем, Головачевым или Фраем. Что бы от этого изменилось? Лучше бы стал персонаж? Хуже? А то, что я этим посылаю Сергею пламенный привет (есть за что!), это уже наше с ним личное дело. Тем более, на Украине, где происходит действие, фамилия "Лукьяненко" весьма распространена. Назвал бы я героя Станиславом Лемом или Стивеном Кингом, вышло бы менее логично.
   
   ...А назвал бы я его Иваном, к примеру, Петриченко. И тут звонит мне старший лейтенант милиции из моего родного Червонозаводского райотдела по имени Иван Иванович Петриченко... Ой!
   
   Кто такая Шиффи Клаудия из того же романа (или как там ее?)? Да никто, какая-то дамочка из будущего, не более того. Вполне вероятно, что она взяла себе псевдоним по имени-фамилии знаменитой модели из прошлого. Ну и что? Тем более, мой Капустняк-Панченко -- парень видный, неординарный (между прочим, почти Бог!), с ним бы и нашей Шиффер познакомиться было бы интересно. Ей еще и позавидовали бы! Вот ежели бы я написал про мелкого, гадкого, паскудного, лысого извращенца, которые брызгает слюной на грудь какой-нибудь При-Мадонны, то и в самом деле пора было бы записываться к доктору.
   
   
4. Бедная моя Эра Игнатьевна! Погиб человек, уже и похоронили, а все вдогон клянут!
   
   Были времена, прошли былинные, когда от литературы требовалась прежде всего ясность. Ежели персонаж положительный -- то не ниже Тимура или Павлика Морозова. Чтобы пароходы проплывали, гудки давали. А если отрицательный, то чтобы и трава на могиле не росла.
   
   В жизни так бывает, но весьма редко. Чаще наоборот.
   
   Эра Игнатьевна -- литературный персонаж. Будущие школьники, мучаясь над сочинением по роману "Нам здесь жить" ("Да только замучит, проклятый, ничем не повинных ребят" (А. Блок), вынуждены будут отметить положительные и отрицательные черты характера и оные оценить. Но это уже их дело подводить баланс. Эра -- живой человек, явно не подарок, злоязыкая, пьющая, нервнобольная...
   
   ...Между прочим, чего же тут непонятного с "дуб дубычем"? Героиня столкнулась с парнем, который ей вначале очень не понравился. А кому бы такой с первого взгляда понравился? А чем кончилось? Эра Игнатьевна бежит навстречу пулям с криком "Володя! Володя!", а потом вытирает платком туш с ресниц, стоя над трупом...
   
   Да, Эра -- не Дзержинский, чтобы с нее "строить жизнь" (В. Маяковский). Да только вот не каждый Дзержинский-Тимур-Морозов способен отдать эту самую жизнь "за други своя". А вот у Эры Игнатьевны получилось.
   
   А по поводу "простить -- не простить", на одном облаке -- или нет, могу посоветовать вспомнить известную оперу про одного грешника, которому посоветовали озеленить свой сухой посох. Чем все сие кончилось? Вот были бы Вы, к примеру Бог, и пришла бы к Вам несчастная убитая женщина, которая по сути пожертвовала жизнью собственной дочери (да и своей тоже!) ради какого-то "Алика-алкаша", которого она не просто не любит -- презирает. Стали бы Вы спрашивать: "А чем вы, милочка, занимались до 2001 года?" Или просто поцеловали бы в лоб, на котором еще не высох предсмертный пот?
   
   А ведь Эра Игнатьевна отказалась от Золотого Неба!
   
   
5. Увы, жизнь весьма амбивалентна. Бандиты разговаривают не только на благородной "фене", но также изрыгают черный мат, президент посылает танки на парламент, жены изменяют мужьям -- но все сие не повод бежать к ближайшему дереву с веревкой. Ибо плохое в жизни было, есть и, увы, будет. Не верящим в это надо читать "Полдень. ХХII век" Стругацких или смотреть голливудские фильмы для детей.
   
   Однако, смею напомнить, в жизни есть также много хорошего. Было, есть и будет.
   
   А если серьезно, я считаю, что в "Нам здесь жить" мне довелось выступить в роли лакировщика (реальная жизнь, увы, увы...), а отнюдь не очернителя. У меня самого волосы дыбом становятся, когда я читаю, к примеру, Корецкого. Так что все зависит от точки зрения.
   

1. В связи с выходом романа "Нам здесь жить" уточните свою точку зрения по поводу знания нами сроков Конца Света?
   
   Я считаю, что незнание времени ни своего личного ухода, ни гибели мира -- это величайший дар.
   
   
2. А что касается спекуляций именем Нострадамуса?
   
   Вот перевод прижизненного издания его центурий. В предисловии, адресованном сыну, он указывает, что изложенные пророчества охватывают период с 1555 по 3797 год. Следовательно, по крайней мере, в этот период никакого конца света не произойдет. Более того, в самом тексте есть и точная дата Страшного суда: "Все гаснет, все гибнет и рушится в Лету, я слышу биение последних сердец. Пять тысяч годов, да еще пять веков осталось жить свету, и наша история встретит конец". Так что, если вы верите пророку, отсчитывайте этот срок со времени написания его труда.
   
   
3. А как у древних греков? Вы ведь по образованию античник?
   
   Древние греки стояли на точке зрения исторического регресса. По их представлениям, вначале был золотой век, потом серебряный, медный и так далее. Они предполагали, что чем дальше, тем хуже. Но идея о конце света точно сформулирована не была. В римлян же такое понятие возникло, по-видимому, под влиянием восточных религий. В четвертом веке у них распространились так называемые пророчества Сивиллы, где перспектива конца света излагалась довольно ярко. Она весьма напоминала христианско-иудейские апокалипсисы.
   
   Вообще теологическое и обыденное представление о конце света часто не совпадают. Последние коренятся на вполне реальных, постоянно повторяющихся, но локальных событиях человеческой жизни -- войнах, эпидемиях, неурожаях, потопах, землетрясениях и тому подобное. Тема Судного дня особенно часто всплывает в кризисные периоды истории, на переломе эпох, в предчувствии жизненных перемен.
   
   Я думаю, что в любом случае люди осознают его приход в самый последний момент, когда уже будет поздно. В книге "Нам здесь жить" как раз и представлена картина конца света в отдельно взятом городе, в нашем Харькове. Да, были жертвы. Изменилась сама реальность. Но люди восприняли это как некий локальный Чернобыль и просто приспособились. Охваченные привычным процессом выживания, они не заметили, что качественно изменился мир и качественно изменились они сами, что конец света был вчера.
   
   
4. То есть в вашем романе человечество как таковое не погибло?
   
   А в сущности, кто сказал, что погибнут абсолютно все? Такого утверждения нет ни в одной религии, ни в одной философии. Часть людей обычно спасается или трансформируется. Русский философ Федоров со своим учеником Циолковским были, например, уверены, что люди перейдут в некоторое эфирное состояние и заселят космическое пространство. Это тоже конец привычного света. Думаю, что мы, фантасты, работающие на интуиции, не ошиблись. И Армагеддон уже действительно происходит. Мир и человек стремительно меняются. Но сущность многих процессов, происходящих в мире на наших глазах, мы не осознаем и сможем осознать только по их окончании.
   
   На мой взгляд, если взять всю известную нам историю, то вначале шел спокойный период развития. Он был достаточно благоприятен для людей. Но последние несколько тысяч лет я рассматриваю как тяжелую болезнь человечества. Появление техногенной цивилизации -- это свидетельство не силы человека, а его слабости. Нашим далеким предкам, чтобы выжить и размножиться, не нужны были каменные дома и отопление, танки и самолеты, Интернет и космос. Мы тратим резервы планеты и свои силы на сотворение второй природы, которая уже начала жить по своим законам. А что мы обрели в результате? Стали умнее? Добрее? Оптимистичнее? Здоровее? Счастливее? Нет.
   
   
5. Каковы же симптомы этой болезни, этого сегодняшнего кризиса?
   
   Сейчас человек как никогда зависит не от себя лично, свой ловкости, мудрости, понимания природы, а от тысячи артефактов, на которые он в принципе не в силах повлиять непосредственно. Например, от цен на нефть. Личной жизни президента. Действий террористов. Игры на бирже. Состояния экологии... То есть глобальных системных процессов, которые инициировала современная цивилизация. Жизнь стала колоссально неустойчивой. Сознательно и бессознательно свою тревогу, свое ощущение кризиса человек переводит в представление о скором "конце света". Это как раз говорит о неблагополучии человечества. Мы чуть-чуть заблудились, поэтому нервничаем.
   
   Кстати, в нашем фантастическом романе "Рубеж", написанном совместно с Г. Л. Олди и М. и С. Дяченко тоже есть апокалиптические мотивы. Уничтожить человека задумали ангелы. Они решили поправить Божий замысел, потому что сотворение человека себя не оправдало. Действие происходит как в вымышленном мире "тонких материй", так и скрупулезно воссозданной Украине восемнадцатого века. Фантастика -- это та виртуальная площадка, где можно промоделировать самые разные варианты конца света.
   
   

1. Я по образованию античник, то есть специалист по Древнему миру, и мои научные исследования не касались и не касаются ХХ века. Иное дело, я всегда интересовался историей гражданской войны в России. Посему для "Ока Силы" приходилось читать разную литературу (мемуары, научные монографии, романы, даже энциклопедии) - а для последней трилогии узнавать некоторые подробности от самих участников событий.
   
   
2. Дхары - моя выдумка, с ними, в том числе и с дхарским языком, мне помог один хороший филолог, он и предложил название "дары". Я вставил "х" для загадочности. Правда, потом выяснилось, что в Индии был в древности народ с таким названием, но о нем я ничего толком не знаю.
   
   
3. Роман "Созвездье Пса" написан на основе моих заметок 1990 года, сделанных во время археологической экспедиции в Херсонесе. Однако эти заметки - не вымысел, а роман все-таки фантастический, хотя и стилизованный "под документ".